Сергей Данкверт: «Об электронной ветеринарной сертификации в ФГИС «МЕРКУРИЙ»
«Мы скоро овощи будем
поставлять в Европу»
— Какое влияние конфликт на Украине оказал на
работу Россельхознадзора? Изменились логистические цепочки, структура
поставщиков, нагрузка на пункты пропуска?
— Возможные изменения мы просчитали еще в
начале 2000-х годов, когда начинали свою работу. В 2004 году, когда создавался
Россельхознадзор, основными поставщиками были страны из европейского
сообщества, США, Австралия, Новая Зеландия. Но уже тогда мы начали проводить
диверсификацию стран-партнеров, хотя и сталкивались с рядом препятствий.
Например, в Европейском союзе нам говорили: «Вы не можете покупать из Южной
Америки мясо, потому что там болезни животных». Но мы создали систему, которая
позволила эффективно с этим направлением работать, — наши инспекторы почти
20 лет туда ездят. И теперь сами европейцы импортируют мясо из Латинской
Америки. Уже тогда мы понимали, что зависеть от ЕС или США нельзя по одной
простой причине: Европа допускает на свой рынок только тех, кого считает
уместным видеть там. В США так же.
То, что сейчас происходит, — это для
нашего сельского хозяйства большой плюс. Вот вы спрашиваете: «Какие изменения?»
Изменения такие, что мы скоро овощи будем поставлять в Европу из наших теплиц.
Потому что политика, которая сейчас проводится в Европе, приведет к тому, что
теплицы там станут нерентабельными. Потому что, исходя даже из цен на газ,
местная продукция уже экономически неконкурентоспособна. У нас же,
напротив, овощеводство интенсивно развивается.
— Вы думаете, что российских поставщиков
пустят на европейские рынки?
— Это второй вопрос. Но, между прочим, до тех
пор, пока не было транспортных ограничений, мы уже поставляли в Европу огурцы,
просто никто не знает об этом.
— Это были большие объемы или пробные партии?
— 2,5 тыс. т в 2021 году, в том числе и в
прибалтийские страны. Никогда раньше этого не было. Но из-за транспортных
ограничений выросла стоимость логистики: если раньше машина стоила €3–3,5 тыс.,
то сейчас €12 тыс.
— Как изменилась структура поставщиков на фоне
украинского конфликта и развития параллельного импорта?
— Если говорить о продовольствии, ограничения
значительного влияния не оказали. Например, мяса мы ввозим практически ровно
столько, сколько экспортируем, — Россия самодостаточна в мясе.
Вопрос в овощах и фруктах. Традиционно мы очень много импортировали яблок — незначительно меньше, чем цитрусовых. Большой объем, как известно, был из Польши. Но с 2014-го ситуация поменялась, и сейчас поставляют те, кто раньше этого не делал совсем или не в таком объеме. Допустим, Иран: в прошлом году они поставили примерно 150–160 тыс. т яблок, хотя до этого не поставляли яблоки вообще. В этом году Иран поставил уже чуть больше 90 тыс. т капусты, которую также никогда не ввозил к нам ранее. Страны адаптируются к тем условиям, в которых живут и развивают свое производство. Ведь никто не думал, что Иран вместо Австралии или Новой Зеландии будет поставлять нам киви. Если бы вы сказали мне об этом десять лет назад — я бы удивился. Но около 80 тыс. т киви в этом году уже ввезено из Ирана. Конечно, такая переориентация — дело не одного дня, люди создали у себя новую отрасль. Но при этом тот же Иран лет десять назад завозил к нам 60–80 тыс. т огурцов, а сейчас — только 10–15 тыс. т. Почему? А потому что мы у себя огурцы в теплицах вырастили, нам не нужно больше. Рынок работает по рыночным условиям.