Сергей Данкверт: «Об электронной ветеринарной сертификации в ФГИС «МЕРКУРИЙ»

«Мы скоро овощи будем поставлять в Европу»

— Какое влияние конфликт на Украине оказал на работу Россельхознадзора? Изменились логистические цепочки, структура поставщиков, нагрузка на пункты пропуска?

— Возможные изменения мы просчитали еще в начале 2000-х годов, когда начинали свою работу. В 2004 году, когда создавался Россельхознадзор, основными поставщиками были страны из европейского сообщества, США, Австралия, Новая Зеландия. Но уже тогда мы начали проводить диверсификацию стран-партнеров, хотя и сталкивались с рядом препятствий. Например, в Европейском союзе нам говорили: «Вы не можете покупать из Южной Америки мясо, потому что там болезни животных». Но мы создали систему, которая позволила эффективно с этим направлением работать, — наши инспекторы почти 20 лет туда ездят. И теперь сами европейцы импортируют мясо из Латинской Америки. Уже тогда мы понимали, что зависеть от ЕС или США нельзя по одной простой причине: Европа допускает на свой рынок только тех, кого считает уместным видеть там. В США так же.

То, что сейчас происходит, — это для нашего сельского хозяйства большой плюс. Вот вы спрашиваете: «Какие изменения?» Изменения такие, что мы скоро овощи будем поставлять в Европу из наших теплиц. Потому что политика, которая сейчас проводится в Европе, приведет к тому, что теплицы там станут нерентабельными. Потому что, исходя даже из цен на газ, местная продукция уже экономически неконкурентоспособна. У нас же, напротив, овощеводство интенсивно развивается.

— Вы думаете, что российских поставщиков пустят на европейские рынки?

— Это второй вопрос. Но, между прочим, до тех пор, пока не было транспортных ограничений, мы уже поставляли в Европу огурцы, просто никто не знает об этом.

— Это были большие объемы или пробные партии?

— 2,5 тыс. т в 2021 году, в том числе и в прибалтийские страны. Никогда раньше этого не было. Но из-за транспортных ограничений выросла стоимость логистики: если раньше машина стоила €3–3,5 тыс., то сейчас €12 тыс.

— Как изменилась структура поставщиков на фоне украинского конфликта и развития параллельного импорта?

— Если говорить о продовольствии, ограничения значительного влияния не оказали. Например, мяса мы ввозим практически ровно столько, сколько экспортируем, — Россия самодостаточна в мясе.

Вопрос в овощах и фруктах. Традиционно мы очень много импортировали яблок — незначительно меньше, чем цитрусовых. Большой объем, как известно, был из Польши. Но с 2014-го ситуация поменялась, и сейчас поставляют те, кто раньше этого не делал совсем или не в таком объеме. Допустим, Иран: в прошлом году они поставили примерно 150–160 тыс. т яблок, хотя до этого не поставляли яблоки вообще. В этом году Иран поставил уже чуть больше 90 тыс. т капусты, которую также никогда не ввозил к нам ранее. Страны адаптируются к тем условиям, в которых живут и развивают свое производство. Ведь никто не думал, что Иран вместо Австралии или Новой Зеландии будет поставлять нам киви. Если бы вы сказали мне об этом десять лет назад — я бы удивился. Но около 80 тыс. т киви в этом году уже ввезено из Ирана. Конечно, такая переориентация — дело не одного дня, люди создали у себя новую отрасль. Но при этом тот же Иран лет десять назад завозил к нам 60–80 тыс. т огурцов, а сейчас — только 10–15 тыс. т. Почему? А потому что мы у себя огурцы в теплицах вырастили, нам не нужно больше. Рынок работает по рыночным условиям.